МАРИНА ШИШКИНА, я слишком силен, умен, а в последнее время подозрительно успешен, чтобы полагать сентиментальность чем-то непристойным.
Раздражающе щепетильный товарищ НЕМЦЕВ, ответственный за закулисную атмосферу умеренного декаданса и очевидно БОГОТВОРЯЩИЙ ТЕБЯ, передал мне заветный сверток.
И началась тахикардия.
Ты никогда не забываешь обо мне, я без конца повторяю: СПАСИБО!
В бесконечно подлом мире хватаешься за лучики, за улыбку того, кто беспокоится о тебе, за жесты, полные приязни.
Твой ДАР - и еще сильнее стал ОТАР.
До объятий еще чуть-чуть, дотерпим, держась вместе, как положено в дальнем походе.