Черчесов видит, что результаты неплохие, что он вот-вот нагонит команду, которая занимает первое место – и это очень опасное состояние для тренера. Кажется, что ты вот-вот станешь самым главным в футболе и какой-то там мальчик в углу (у которого, как я понял, по словам Черчесова, нет супруги) начинает тебе говорить про последние в матче пять минут. А ты – выиграл!
Все понятно, исходя из тренерского опыта Станислава Саламовича, он в нескольких своих командах не стал не то что с журналистами говорить, он игроков из команды отправлял. Титов и Калиниченко, Пеев и второй какой-то болгарин, Денисов недавно. Так что польскому журналисту стоит призадуматься.
Но там, в Польше, Черчесов – как я в Москве: недорусский и перегрузин. Можно заигрывать, называя себе Черчешевски, и можно вот так давать сдачи за малейшие намеки и критику. Но нельзя забывать, что ты иностранный тренер, наймит. Не свой.
Черчесов, как кавказец, рожден для полемики. Он уже в начале спора считает, что прав. А тут лезут с вопросами, которые не учитывают его значительность.
Черчесов, покамест добивает очки, может делать все, что хочет. Может хоть декламировать поэму «Братская ГЭС»! Но как только случатся 2-3 проигрыша, он станет для поляков всего лишь осколком мультикультурного мира, чужаком, с которого надо спросить за результат. И Черчесову предстоит услышать о себе все, что только могут выдумать поляки. В ход пойдет все.
Поверьте мне, уж я то говорю больше, чем Андрей Малахов и Тина Канделаки вместе взятые. Не стоило так говорить. Из всех русских тренеров только он один сейчас имеет хороший контракт в иностранном клубе. Он часть мира, где вот так говорить не привыкли. Поляки в оцепенении от него. Но как только «Легия» проиграет команде, которой проигрывать было никак нельзя, люди устроят демонстрацию перед окнами руководства, а тот же самый журналист приведет свою деву на пресс-конференцию и она рассмеется тренеру в лицо. У нее будет лицо молодой Барбары Брыльской, а петь она будет песню Нади из кинофильма «Ирония судьбы…»
Помните: «Платочки белые, платочки белые, глаза – печальные». И поэтому у меня к Черчесову, которого я очень уважаю, одна просьба. Не надо их, поляков, дергать за усы. Назаров, когда лечил доктора в Питере, тоже думал, что он – революционер. А оказалось, что с броневика могут говорить – и еще как – и другие, более бравые ребята.
http://www.sovsport.ru/blogs/blog/bmessage-item/44418
