Я обязан вам доложить, что предложение из Киева остается в силе, и если я не подпишу контракт здесь, не салон же мануальной стимуляции гениталий мне открывать, ей-богу.
Я УЕДУ.
Я не из тех, кто в разговоре о брутальных переменах вдруг возьмется "взглядом источать экзистенциальную тоску какого-то очень наивного толка", и я отчетливо сознаю, какое количество людей предадут меня анафеме; но политика тут ни причем, я и политика - это я и макияж а-ля театр кабуки, я ребятам сразу сказал: плохо о Доме моем и о хозяевах говорить не буду.
Хотя счет к хозяевам означенным у меня не просто серьезный, тут надо использовать модификатор "очень". "ИМЯ ЛЮБИМОЕ МОЕ - МОЕ ИМЕННО" знают даже в Вашингтоне, и там бы я точно не побирался, как побираюсь здесь, и доколе?!
Если раньше я сформулировал бы не обинуясь так: "Влияние денег на меня непренебрежимо велико", то теперь, изведенный чмырями, которые попадаются мне в Москве на всяком шагу, сформулирую так: "Влияние порядочных людей на меня непренебрежимо велико".
Тот, кто скажет, что не любит Подол и Настю Каменских, тот не имеет сердца. Но тот, кто не любит свою Родину, тот ни сердца не имеет, ни ума.
Но я и Украину почитаю своей Родиной.
Всматриваюсь в сентябрь, как А. Малахов в собственное зеркальное отражение, но я-то без восхищения, я с тревогой.
