К Дню рождения КУЗЬМЫ.
КУЗЬМА поражал меня (а меня поразить трудно, я хлопец бывалый) трепетнейшим отношением к самым простым людям, к обывателям, к людям без звания, он даже знал по именам каждого оператора, и люди эти, чуя в нем своего, обожали его!
Он работал рядом со мной круглые сутки и при этом умудрялся ни разу не встать в позу, не выдать колоссального напряжения даже вздохом; мы с ним только матерились, весело и колоритнее; он и тут превосходил меня.
Мне кажется, мой любимый Кузьма очень похож на моего любимого пиита И. Б. с его улыбочно-ухмылочно декларируемой независимостью, когда не пасуют, а дружат, любят, ебутся (если вы хренов пуританин, то черт с вами, сойдемся на слове "сношаются").
Кузьма - украинский Деймон Отарович Албарн, закарпатский Че Гевара, апоплексический удар для серых людишек.
Но важно и то, что он умел себя вести и невежливо; это слово опошлено путинскими подхалимами, посему дозволю себе расшифровать. Он мог изящно ставить на место мракобесов, и не раз делал это при мне.
Умный человек с колоссальной насыщенностью мыслей и хороший человек с золотым сердцем - в наши дни такую комбинацию не встретишь, или встретишь реже, чем редко.
Я скучаю по Кузьме. Скучаю, слушая его "Шампанские очи" или смотря по сторонам.
Мы все грозились выпить совместно, он приносил на съемку бутылочку, мы разминались, но это ерунда, говорили мы, засядем, ужо я тебе...
Потом я прилетел, он был на гастролях, я сказал ему, что очень его люблю, он засмеялся и сказал, что это взаимно, что нас, ебанутых, мало, нам надо беречь друг друга.
Прости, Андрюха, что не сберег, я пока побуду здесь, а ты и там гоняй ублюдков, у тебя получается, всегда получалось.
С ЛЮБОВЬЮ, ОТАР КУЗЬМЕНКОВИЧ КУШАНАШВИЛИ-СКРЯБИН.
