Я ж не Антиох Кантемир, я смотрю "ФОРС-МАЖОРОВ" (так себе), знакомлюсь с мыслями про жизнь ИГОРЯ ГУБЕРМАНА (пока, правда, одни трюизмы; ждал большего), жду, когда привезут сигару: это - она - делает меня мощным, как кит.
Вот болеутоляющая подборка из моих публикаций в "СТАРХИТЕ" И В "ЗАЖИГАЙ!" - на тот случай, если вы не читали эти любезные моему сердцу еженедельники.
В модной рубрике я выставляю оценки фифам, а МАШУ МАЛИНОВСКУЮ, например, костерю за пристрастие к пластике.
И там, и там главное - альянс слога и мысли, не дающий ни единого шанса не возопить: "ОТАРИК, БРАВО!"
ЛИЛЛИ. Платьице длинновато, но орнамент очень хорош. Платье не "демоническое", это важно. Я б напялил на деву диадему, вот тогда бы и Робби Уильямс, раздобревший пижон, осекся.
ЗАРА. Неудача, афронт. Я вот того, что декорирует-камуфлирует грудную клетку, не понимаю, как прелести эпики про хоббитов. Тщательнее надо относиться к выходам. Не всем идет быть Лободой.
ЛЕРА. Май герл, что тут скажешь, даже отвратный розовый путем тщательной возгонки обращает в чистое вещество искусства. Глянув, рассмеялся, целую неделю буду глупо лыбиться, благодаря нашенской Николь Кидман.
ГЛЮКОЗА. Фея, готовая к молитве. Это платье для девушки, не желающей мириться с "миром какого-то тотального метафизического неуюта". Но чего-то недостает. Украшений? И одному мне кажется, что глаза грустные?
БЛАНТ. Энергичная красотка правильный выбрала цвет. И шлейф хорош, как драматургия Аарона Соркина, который пригласил Блант в новый сериал про то, как "любовь причиняет смерть".
МАША. Одна питерская гранд-дама на мой очень деликатно сформулированный вопрос, за каким чертом она в мильонный раз ходила к пластическому эскулапу, ответила цитатой из Виктории Токаревой: "Так я забиваю сваи в фундамент своей стабильности". Как по мне, стала уродливей. Я "забивающих сваи" зову "морскими коньками".
Маша была неотразимой, я опекал ее в начале карьеры, а потом началось... Извините за бурчание, но не на губы и грудь ей надо тратить, а на чтение новых книг, а то уже бесит ее куцый новояз.
И потом, я своими глазами читал исследования ученых мужей: все это надругательство над естеством чревато.
